|
№ 8 (2006 г.)
КИРСАНОВ
Сколько могут стоить две 15-ти копеечные монеты советского производства, образца 1978 года? Я никогда не мучился этим вопросом, но неожиданно получил на него ответ. Если будешь проездом в городе Кирсанов, Тамбовской области (расстояние Ртищево – Кирсанов, 3 часа на пригородном поезде), обязательно посети на ж/д вокзале аттракцион «Камера хранения» - рекомендую. Даешь вокзальной тёте в синем мундире 45 рублей. Она тебе – две монетки. Одна нужна, чтобы закрыть камеру, другая - чтобы открыть.
• А что у вас там?
Мы с мамой, как раз удачно завершали миссию «продразвёрстка». От бабушки возвращались. Пять сумок, общим весом 90 кг. Ну что обычно везут из деревни? Варенье, грибы, сахар, яйца. А кроме того, большой тюк детской одежды, из числа скопившейся у бабушки от многочисленных выросших внуков. Одежду везем моему младшему брату. Он женился и борется с демографической ситуацией – очередной ребенок на подходе. Второй. Точнее вторая. Жена братнина вот-вот родит. Ну прямо вот-вот. Вот выступление ВВ перед Федеральным Собранием досмотрит до конца, и родит. А может даже не досмотрит…
Составляю в уме список перевозимых предметов (грибы важнее, нет – варенье, нет – грибы, тьфу ты), в голове вертится «курки – яйки – млеко - шнапс» (откуда это?). Мы глядим на тётю, она – рентгеновским взглядом на наши сумки, сотрудник милиции – на всех нас троих вместе с сумками взятых. И всё это – на фоне стенда «Осторожно терроризм». Результатом проделанной умственной работы становится слово «вещи», которое я произношу вслух. Такой ответ всех устраивает, поэтому никаких металлодетекторов, и прочих спецсредств к нам не применяется. Словам здесь верят. А между тем, если в нашей поклаже один только сахар тротилом заменить (про варенье и грибы, я уж и не говорю), дверца от камеры хранения №5 в аккурат до площади Революции долетит. В общем, тётя уходит продавать билеты, милиционер – патрулировать территорию, а мы запихиваем свой багаж в камеру хранения и идем бродить по городу.
• Скажите пожалуйста, кто такой Урицкий? (Улицкую помню, Урицкого - нет)
Молодая мамаша с детской коляской, машет рукой вдоль улицы, давая понять, что на рынок мы идем правильно.
• Спасибо, мы знаем дорогу, но не знаем, кто такой Урицкий.
Мамаша тоже не знает. Странно. Принято считать, что провинциалы интересуются историей родного края. Если местный житель не успевает запоминать имена стремительно сменяющих друг друга президентов – это я ещё могу понять, но как можно, живя в крохотном городке, всю жизнь ходить из дома на работу и обратно, по одной и той же улице, и не знать что ее название обозначает? В моем городе есть улицы Пушкина, Советской конституции, Льва Толстого, Дзержинского, и ни одно из этих названий у меня вопросов не вызывает. Я даже знаю, что такое Дзержинский. Это памятник, который сломали на Лубянке.
В Кирсанове я был проездом раз 30, но большую часть из них в несознательном возрасте, поэтому города почти не знаю. Помню, рядом с вокзалом был книжный магазин. Теперь там продуктовый и распивочная. В советские времена население исправно трудилось на городских предприятиях – сахарный завод, маслозавод. По дороге к бабушке и обратно, мы затаривались сливочным маслом и колбасой. Продовольственной проблемы, на моей памяти, здесь никогда не было. Центр города застроен, по большей части, одноэтажными деревянными домами. Фирменный цвет Кирсанова – зеленый. В годы ельцинской смуты, можно было наблюдать такую картину – не знающие, чем себя занять, местные граждане, покрывают свежей краской, свои, еще не достаточно облупившиеся дома. От этого двойная польза. Во-первых, ремонт. Во-вторых, зеленый цвет, и сам по себе успокаивает (работать уже негде, капитализм еще не наступил, сигареты по талонам и т.д.), и покраска как занятие, положительно влияет на психику, так же как мытье посуды или уборка по дому. Идешь по тихой кирсановской улочке и видишь - на тротуаре банка с краской, на доме сидит хозяин и умиротворенно водит кисточкой. Сегодня картина в корне изменилась. Во дворах, наглухо закрытых деревянными заборами, слышится треск и стук, из скрипучих ворот выносят ржавые трубы и устаревшую мебель (не удивлюсь, если у них там натяжные потолки и джакузи), в городе открываются бутики и салоны связи, тротуары (пока только в центре) выкладывают тротуарной плиткой, а здание муниципального швейного предприятия одевают в пластик. В целом же – Кирсанов, типичный для тамбовской области мещанский городок. «Лежачих полицейских» на дорогах не видно, зато пешеходные «зебры» нарисованы даже на таких третьестепенных улицах, через которые я могу попросту перепрыгнуть. Но какой кайф, сделать эти два-три шага, в полном согласии с правилами уличного движения, на зеленый свет, по свеженарисованному переходу. Чувство гордости за собственную дисциплинированность переполняет.
Я говорю типичный, потому что пару лет назад был в Тамбове – там то же самое, только у каждой «зебры», еще и постовой-регулировщик стоит. Столица все-таки. Из детских воспоминаний о Кирсанове, осталось чувство «средневековой тесноты улиц». Ширина проезжей части, в среднем, от 3 до 7-ми метров. Казалось бы, достаточно просторно. Чувство тесноты возникает по другой причине. Ширина тротуара – около полутора метров. Слева – хозяйский дом, до которого не то, что рукой достать можно, а локоть в сторону отведи – и упрешься в подоконник. Справа – между тротуаром и проезжей частью – хозяйская же клумба с тюльпанами. Чем дольше идешь по этой дорожке, тем сильнее кажется, что вторгся на чужую территорию, и, как минимум, мешаешь хозяину любоваться из окошка своими тюльпанами. Вот мы обходим девушку, которая вышла из дома, и, закрывая за собой, вполголоса матерится, пытаясь справиться с проржавевшим замком. Входная дверь расположена на одном уровне с тротуаром. Открыл дверь, сделал шаг и очутился посреди городского шума и суеты. Закрыл дверь – занавесочки, скатерть с бахромой, ходики тикают. Правда, сегодня городской шум и суету, представляем, в основном мы – парочка иногородних пешеходов.
Вот мы обходим девушку, которая вышла из дома, и, закрывая за собой, вполголоса матерится, пытаясь справиться с проржавевшим замком. Входная дверь расположена на одном уровне с тротуаром. Открыл дверь, сделал шаг и очутился посреди городского шума и суеты. Закрыл дверь – занавесочки, скатерть с бахромой, ходики тикают. Правда, сегодня городской шум и суету, представляем, в основном мы – парочка иногородних пешеходов.
Встречаются в этом ряду домов и учреждения. Вот мы проходим мимо офиса вневедомственной охраны, который от соседей высокомерно отличается крыльцом в несколько ступеней. На крыльце курит сотрудник, и украдкой наблюдает за нами с расстояния в 40 сантиметров. А такой адвокатской конторы, как в Кирсанове, я вообще нигде больше не видел. Представь: аккуратный домик (естественно зеленый), над входной дверью, деревянные палочки желтого цвета, складываются в слово «адвокат». Была, значит, у лисы избушка ледяная, а у адвоката… Стоп! А это что такое? «Впервые в г. Кирсанове и только у нас – наращивание ногтей!» Парикмахерская «Стиль». В моем городе эту процедуру давно и успешно исполняют в парикмахерских «Каталина» (ул. Красная) и «Клеопатра» (ул. Громова), с чем я вас, сограждане и поздравляю. Пардон. Согражданки. Где наращивают лучше – не знаю. Это предстоит выяснить вам, дорогие женщины. В честном поединке.
А вот и двухэтажное каменное здание Кирсановского телецентра. Если верить телепрограмме, напечатанной в газете «Наш Кирсанов», купленной мною за два рубля на вокзале, ТРК «Кирсанов» выходит в эфир три раза в неделю, перебивая канал REN TV, и вещает с 7 до 9 вечера. Ни одной передачи не видел. Мой личный телевизор находится в трех часах пути от кирсановского телецентра, и не ловит, не только ТРК «Кирсанов», но и сам REN TV. Я лучше про другое «телевидение» расскажу.
Рабочий поселок, или, если угодно ПГТ Инжавино. Между Кирсановым и Инжавино 62 километра – это около двух часов на автобусе. 25 километров нужно ехать в сторону Тамбова, потом свернуть налево и попрощаться с мобильной связью. Посмотрите направо и вы увидите постиндустриальный пейзаж - «заброшенная железная дорога». Лет 20 назад, по ее, теперь уже навсегда умолкшим рельсам, весело стучали колеса тепловоза, тянувшего за собой 2-3 вагона. В наши дни жители поселка и района ездят в Тамбов на автобусах. Цена билета 70-80 рублей, в зависимости от того, каким автобусом ехать: коммерческим или обычным. Коммерческим дешевле. Таксист довезет за 100, если найдется еще трое попутчиков. Кстати, если вы еще не попрощались с мобильной связью, самое время это сделать, дальше ее не будет нигде – БиЛайн и MegaFon здесь еще не изобрели. До перестройки в Инжавино работали маслозавод и какое-то швейное предприятие. Сегодня в нем процветает мелкая торговля, мелкий бизнес в сфере услуг, мелкий игровой бизнес. Вобщем, все стало мелким, но всего стало больше. Ларьки, павильоны, магазины автозапчастей, ремонт бытовой техники. По выходным рынок собирается такой, что кажется – все население района здесь. Он не умещается на специально отведенной для него территории и вбирает в себя одну из центральных улиц. Движение на ней перекрывают и вдоль улицы выстраиваются палатки. Но сегодня будний день, и автобус беспрепятственно выходит на финишную прямую. Урча и отдуваясь, он настырно лезет в гору, на вершине которой – автовокзал.
Он базируется прямо посреди руин, прекратившей свое существование ж/д станции. Выйдя из автобуса, я слышу женские голоса, что-то нестройно поющие дуэтом. Встречающие нас таксисты, предлагают свои услуги. Едущие по своим деревням пенсионеры, сидят на скамеечке и дожидаются подходящего транспорта. Перед скамейкой в асфальте дыра, размером с крышку письменного стола, доверху засыпанная пивными бутылками и пузырьками из под боярышника. Ветром намело. Тут же геодезисты производят съемку.
- Что, решили, наконец-то, все под снос, и строить «таун хаус»? Правильно. Давно пора.
Но геодезист отвечает в том духе, что мол, наоборот – будем совершенствовать архитектурный ансамбль. За спиной геодезиста – поросший мхом и местами облупившийся фонтан. Любят инжавинцы свои руины. К майским праздникам из них вывезли несколько тонн битых бутылок и кирпичного крошева, и вон слышишь: «Ой, не вечер, да не ве-е-чер…» - это певуньи еще за парой пива в привокзальный магазинчик слетали и обратно. Центр досуга.
Таксисты набрали пассажиров и разъехались, но один остался, и очень даже понятно почему. Он в стельку пьян. Суицидально настроенных граждан, желающих прокатиться с таким пилотом, не нашлось, поэтому он пристает к сидящим на скамеечке пенсионерам, повиснув на дверце своей «Нивы»:
- В Тамбов едем?
Перепуганные сельчане жмутся друг к другу и молчат. Они не хотят в Тамбов.
- Ну чё тусуетесь, блин?
Утомившись неразговорчивыми земляками, он падает на водительское сиденье, и обиженно икнув, отчаливает.
Чтобы повидаться с бабушкой, я должен проехать еще километров 15, и окончательно углубиться в тамбовские леса. В ближайшей к райцентру деревне, мимо которой я проезжаю, внимание привлекает фермерский ангар из блестящего металла, облепленный курятниками. Ну, прямо, лачуги бедняков вокруг крепостной стены феодального замка. На этом признаки цивилизации заканчиваются. По трассе снуют грузовики с дровами – это пустили с молотка Воронинский заповедник. Любой человек, у которого есть грузовой автомобиль и бензопила, может купить в лесхозе делянку, и считать себя предпринимателем. В 90-х годах прошлого века ходили слухи, что немцы предлагают почистить реку Хопер (экологическая миссия), а за работу хотят взять натурой – спилить часть леса, в непосредственной близости от реки. Экологически чистых немцев не дождались, и решили, видимо, начинать без них.
Бабушкина деревня не газифицирована, как и большинство других. Водопровод (уличные колонки) появился в 1985, до этого воду брали из колодца. Это стало последним социалистическим достижением после электрификации. Причем, улицы, расположенной на краю села, это счастье не коснулось - не придумали, как преодолеть овраг, отрезавший улицу от деревни. Там по-прежнему пользуются колодцем. Население внутри деревни постоянно мигрирует. Каждый стремится переехать в более респектабельный район (процесс, характерный для всей страны в целом). Конечная цель всей этой чехарды с переселениями – центр деревни, где сосредоточена деловая и культурная жизнь. На заасфальтированном пятачке у бывшего правления колхоза, по выходным случается авторынок. Здесь же клуб, почта, остановка автобуса.
У бабушки все по-прежнему. Из нововведений только вот – мобильный телефон. На экране телефона – портрет Путина и надпись «трубка президента». Я попрощался со связью, свернув с тамбовской трассы (любой таксист, с точностью до 10 метров, знает это место, где радиоприемник перестает ловить тамбовские радиостанции диапазона FM) – у меня MegaFon. У бабушки, как у всякой продвинутой старушки – МТС. Сигнал слабый, но через раз звонить можно. А вот телевизор принимает каналов даже больше, чем в Ртищево. В том числе – передачи инжавинского телевидения (да, у них есть), которое выходит в эфир, перебивая канал ТНТ, который, в свою очередь транслируется из Уварово, перебивая канал «Культура». Вообще, список принимаемых каналов, сильно меняется, в зависимости от того, в какую сторону повернута антенна.
Вот что показывало инжавинское TV два года назад. 2004 год – все борются с терроризмом. Ситуация – террористы пытаются захватить одно из административных зданий. На экране – усатый капитан что-то тревожно говорит бледному сержанту, сидящему за столом. Сержант, выслушав речь, хватает трубку телефона и тоже толкает небольшой спич. Следующий кадр: вняв словам сержанта, мчится кортеж автомобилей – пожарники, «скорая помощь» и два милицейских «уазика», вмятины и царапины на которых замазали масляной краской по случаю съемок блокбастера. Заключительный кадр: начальник милиции щелкает секундомером, задание выполнено, все улыбаются. Далее в программе: репортаж о работе коммунальных служб. Под главной площадью поселка прокладывают какую-то трубу, с применением революционного метода – не вскрывая асфальтового покрытия. Для этого используется специальный бур, способный изменять траекторию своего движения под землей, как червяк. Попасть из исходной точки, в заданную, коммунальщикам удается не сразу. Весь район, прильнув к экранам, болеет, как на футбольном матче.
- Да куда ж ты его?! Левее! Левее бери!
Но первое место в моем личном рейтинге занял следующий сюжет. По просьбе главы администрации района, военные в бабушкиной деревне, во время летних каникул, организовали для детей военно-патриотический лагерь. В течение двух недель школьники 9-8 классов жили в палаточном городке на территории школы и изучали основы военного ремесла. Полевая кухня, рукопашный бой, обезвреживание часового, строевая с песней. И по истечении двух недель состоялась демонстрация приобретенных навыков. Я об этом, только благодаря телевидению и узнал. Представляешь? Включаю телек, а бритоголовые уже на другом конце деревни маршируют. Во, думаю, попал. Хорошо хоть до леса близко – огородами минут пять ходу, если не оглядываться. Либо, думаю, инжавинские капитан с сержантом чего-то не доглядели, и тревогу вовремя не подняли, либо это вообще десант? Но потом главу администрации увидел (он там с речью выступал) и все понял. Вот такое, блин, кино.
С этого места я вынужден перенестись обратно в Кирсанов, к зданию телецентра, потому что времени до поезда осталось мало, а нам нужно еще добраться до вокзала и достать багаж из камеры хранения. Если пригородный по дороге в Ртищево не будет возле каждого ларька останавливаться, как в прошлый раз, может успеем к очередному выпуску «ТВ РТ».
Андрей Оноприенко
|
